Список по порядку:   Не радость Придумал Р (Эр) Не стать мне оперным певцом... Песня покаянная в небеса… И вновь плачет воском свеча... Сошедшие с Пути Под Москвой Разговоры... Шут и Королева (почти что басня) Погибель поэтов     Адъютанты любви От ворот приворот Шифры Александра      Одеяло Данаи Как часто к вам приходит вдохновенье... Последний танец Ты рождена спасать... Вендетта для поэта Пришествие тебя Звериная любовь Под свет лампад Невинности невинная вина-2 Ночь весенней грозы Владелец глаза Дно Лёгкая   лирика   в   трудные   дни Собачья   боль Плач  Герасима Бабушкина     сказка Дедушкина    быль  Величие  первой  грозы  Хочу тебе сказать – люблю Нетленные   слова Твоё   окно Под   взгляд   зеркал Взошла   луна P . S  . Мания   величия   (от   безразличия) Мания   величия   (от   безразличия)-2 Трогая пальцами… Отгремели   уж   те   времена… О   тех,   кто   пьёт   вино   Смерть   дурака Дракон У   окна Ода   дыму К   Луизе Вы    скажите Прикосновение Дура Падения   и   взлёты Дурное   дело -  молодое Холод,   ночь…. Жанна  Д’ Арк Выбирай Сентиментальщина О   грустных   расставаньях… О  бездумности Оставь   мне… Два   кота Полнолуние В   желтом   замке   луны Ведьма Подражая   Гиппиус Весною   красной Ожидание Окраина Восьмиклассник Абсурд   твоих   ресниц Давай   не   будем Половины Тайный   поклонник Божья   воля Спиритизм   для   начинающих Слово   о   словах Идеал (слушая  Высоцкого) Дорожная   муть По   тёмным   улицам Студенческая Мечта  из  сна  (она  без  сна) Мечта  из  сна   (Сильва) Всё   прошло Жадность Новогодняя   притча Деревянная   сталь Прошлый   Новый   год Ню В  орущей   пустоте Минописатель Немного  о  себе Нескончаемо бесконечное Хватит  о  горе Мор Порой Рифмоплёт Просто   так Не  узнать  и   мне (о  вне ) Тундра Олень (тундра 2) Любовь  на  сегодня Сказ  без   прикрас  Приступ Тараканы Последнее   письмо Да-с Мой новый сплин Как я стал предателем И (те)

Список по алфавиту:   Адъютанты любви Александра   Абсурд   твоих   ресниц Бабушкина     сказка Божья   воля Вендетта для поэта Ведьма Величие  первой  грозы                 Весною   красной В   желтом   замке   луны Взошла   луна Владелец глаза Восьмиклассник В  орущей   пустоте Всё   прошло Выбирай Вы    скажите Давай   не   будем Да-с Два   кота Дедушкина    быль Деревянная   сталь Дно Дорожная   муть Дракон Дура Дурное   дело -  молодое Жадность Жанна  Д’ Арк Звериная любовь И вновь плачет воском свеча... Идеал (слушая  Высоцкого) И (те) Как я стал предателем К   Луизе Как часто к вам приходит вдохновенье... Лёгкая   лирика   в   трудные   дни Любовь  на  сегодня Мания   величия   (от   безразличия) Мания   величия   (от   безразличия)-2 Мечта  из  сна  (она  без  сна) Мечта  из  сна   (Сильва) Минописатель Мой новый сплин Мор Невинности невинная вина-2 Немного  о  себе Не радость Нескончаемо бесконечное Не стать мне оперным певцом... Нетленные   слова Не  узнать  и   мне (о  вне ) Новогодняя   притча Ночь весенней грозы Ню О  бездумности О   грустных   расставаньях… Ода   дыму Одеяло Данаи Ожидание Окраина Оставь   мне… От ворот приворот Отгремели   уж   те   времена… О   тех,   кто   пьёт   вино     Падения   и   взлёты Песня покаянная в небеса… Плач  Герасима Погибель поэтов     Под   взгляд   зеркал Под Москвой Под свет лампад Подражая   Гиппиус Полнолуние Половины Порой Последнее   письмо Последний танец Постскриптум (P . S ) По   тёмным   улицам Придумал Прикосновение Приступ Пришествие тебя Просто   так Прошлый   Новый   год Р (Эр) Разговоры... Рифмоплёт Сентиментальщина Сказ  без   прикрас  Слово   о   словах Смерть   дурака Собачья   боль Сошедшие с Пути Спиритизм   для   начинающих Студенческая Тайный   поклонник Тараканы Твоё   окно Трогая пальцами… Тундра Тундра 2 Ты рождена спасать... У   окна Хватит  о  горе Холод,   ночь….. Хочу тебе сказать – люблю Шифры Шут и Королева (почти что басня)

                                                              

 

Пролог

 

Мораль сей драмы такова –

Ищите нужные слова.

 

 

Не стать мне оперным певцом,

Коль опер угостил свинцом.

И жисть* из дырочки стекает

В тугой октябрьский чернозём.

 

Не стать поэтом мне, увы….

 

Я помню, летом, у кумы,

Вкушая плюшки с коньяками,

Немного попросил взаймы.

 

Немножко… Верьте мне, друзья.

Мне множко*   занимать нельзя.

Ведь денег сроду не водилось

Вот у таких парней, как я.

                    

 2.

 

Она дала, да-да, дала.

И не подумайте плохого

Я взял, под честное, блин, слово

Всё это порожденье зла.

 

Что деньги – зло, я понял позже…

Ведь отдавать – не мой конёк.

А у неё секс-шоп, ларёк,

И челноки гоняют в Польшу.

 

И муж её – не просто мент,

Он как сошёл из сериалов.

И, если честно, клёвый малый.

Жаль   только, не интеллигент.

 

Короче, денег там вагон….

 

Коварство у кумы в крови, и

ей имя, как у героини…

многосерийной фильмы «Клон»

Там была Жади, если «на»

К такому имени прибавить,

То это может позабавить,

Но только не жену мента.

 

 3.

 

Пришёл октябрь, пожухли листья

И птицы подались на юг

И где теперь мой верный друг

Кому теперь он пишет письма

 

А как красиво жили мы

Как  женщин от души любили,

И деньги с другом прокутили,

Что у кумы я взял взаймы

 

 4.1.

 

Не стать мне оперным певцом…

 

Однажды опер, под винцом

Домой припёрся с друганами,

Чтобы в салат упасть лицом.

 

Салат-то есть, но нет вина

И, в общем, не его вина

Что он не пьёт, скотина, водку

Эстет ли, видите, он, на…

 

(справка)

 

А если честно, водку пить

Мешал в башке кусочек пули,

Он становился злей питбуля

И сильно начинал чудить.

 

Поэтому и пил вино.

А так как был в отделе главным,

То всем товарищам он славным

Велел поддерживать его.

 

Вообще не пить, увы, не мог.

Уж очень трудная работа…

Ещё к тому же и суббота.

Не пьёт в субботу только лох.

                      

4.2.

 

А средства кончились, увы

Все в ласкуты, в хламину, в рвы

И, усыпив мужскую гордость,

Решил он взять их у жены.

 

«Але, жАна*, ходи сюда,

Неси нам все свои блюда*

И денег дай, чтоб с мужиками

Упились яки господа».

 

Она ему: «Иди, проспись,

Чтоб не казалась мёдом жизнь,

Дала я куму этим летом

Вот с ним иди и разберись».

 

(ещё одна справка)

 

Недопонимание на пьяное сознание

Влияет негативно, так говорят врачи

И говорить невнятно, умно, и непонятно

Отнюдь небезопасно, уж лучше помолчи.

 

Ведь в пьяном состоянии, в период уставания

Тем более в кругу друзей, не надо так шутить

Сказать одно лишь слово

                                         забудешь, и готова

Добавила бы «денег», могла бы дальше жить.

 

 

Он озверел, наотмашь… На

И его ВЕРНАЯ жена

Об угол бряк, да головою

Там, где кончается стена

      

  5.

 

Друзья поспешно разбежались

Заторопилися домой,

Ведь там еда, уют, покой

Лишь жаль одно, что не нажрались.

 

А опер водки сгоряча

Налил в стакан (вот так бы сразу)

Его, понятно дело, вмазал

И дал из дома стрекоча.

 

Под свитер спрятал пистолет он,

Он клял меня, жену он клял

И очень живо представлял

Что делали мы этим летом

 

6.

 

Прекрасна дача в октябре

Когда работать уж не надо,

Напившись вволю лимонаду

Я вышел в «поле»… Надо мне

 

Веселье радостно бурлило

В душе звучала песнь небес

Мне друг отправил СМС,

Что у него всё прокатило.

 

Что заработал он бабла

И что поделится со мною

Жизнь била праздничной струёю,

Писалась новая глава.

 

И я подумал грешным делом

Что мне пора отдать должок,

Но испытал вдруг нервный шок…

 

Я очутился под прицелом.

 

Остёр у опера оскал:

Ведь он служил в 9 роте

И понимаю, на работе

Не зря он деньги получал

 

«Кум, не дури, сочтёмся, точно… -

Взывал я к разуму его,

Тебе-то с бабой повезло,

А мне так было надо срочно»

 

Не знал, не знал я в этот час

Что в голове его творится

Не знал, что суждено проститься,

Чтоб получился сей рассказ.

 

Хлопок… И приняла земля

Моё податливое тело,

Я был должник, а он Отелло

«За 100 рублей, - подумал я»

 

«За честь мою», - подумал он,

Приставив к голове «Макаров»,

Себе он сам назначил кару…

И вышел дух из тела вон.

 

Самоубийце – тяжкий крест,

К чертям идти на физзарядку.

Я получил же разнарядку

Как убиенный в твердь небес.

Стань демоном, вознёсшись над рабами.

Но помни то, что ты – ещё не власть.

И чей-то глаз всегда следит за нами.

 

Он зоркий, остер взгляд, но рот молчит.

А мудрость тишины его безмерна.

Ждёт Некто, что душа твоя взлетит –

Легка, легкодоступна, легковерна.

 

Да стань хоть супер-человеком на Земле,

Хоть невидимкой Герберта  Уэллса.

Он никогда не забывает о тебе,

Он на таких как ты собак объелся.

 

Он ждет, когда придёт твой день и час,

И задрожишь ты в страхе перед чудом,

Увидев этот воспалённый глаз.

И ты завоешь: «Больше так не буду!».

 

А больше и не надо, ни к чему

Там кем-то становиться, возноситься.

Ты лучше приготовь отчёт Ему

И уповай на то, что он сгодиться.

 

Ну, а пока гуляй и веселись,

Стань королём, пророком, богомазом.

Но помни то, что кем не становись,

Ярлык повесит всем Владелец Глаза.

Когда вина ни капли не осталось,

Когда в глазах к себе ютится жалость

И так безжалостно смеётся Сатана.

Сутана порвана, приход ушёл на сход.

Немой поёт на пальцах «Марсельезу».

Разверзлась бездна и беснуется народ,

Ему полезно выглядеть болезно.

 

Порезом вен ни чьей проблемы не решить.

Раз нету пить – давайте петь без меры,

Приверженцы блистательной Химеры,

Хоть револьверам так охота попалить.

За стать и прыть прослыть – нельзя корытом плыть.

А быть хотя бы маленьким фрегатом.

Но снова дата и опять могилу рыть

Тому солдату, что пришёл когда-то.

 

На брата меньше, так чего по нём грустить,

Чуть-чуть повыть, чуть-чуть побить посуду.

Вчера на рынке продавали Будду.

Один Иуда тридцать смог себе купить

Кого винить и бить, приход ушёл на сход.

Немой восход, вам не закат – оратор.

Хитр узурпатор, он хотел нас всех любить,

Дать нам палаты, маты и лопаты.

 

Как о-ла-ла в симфонии для скрипки.

На дно, в уют зовут златые рыбки,

А вдруг на дне в стаканах нету даже дна.

 

 Точная дата неизвестна (Период 1995-1999)

Грусть крадётся по тетрадке.

Ну, а где-то сладко-сладко,

В вечном гуле городов,

Спит дитя в своей кроватке,

Позабыв про салки, прятки.

Мать пришила две заплатки,

Обметав, на ткань штанов.

Спи, ребёнок. Спи, Ванятко.

Снов тебе, приятных снов.

 

Лёгким запахом весны

Из цветка в красивой вазе

Ночь крадётся по бумаге.

И вверху поют коты.

Где-то, полные отваги

И пьяны без пенной браги,

Приспустив бравады флаги,

Без излишней суеты,

Двое, их лишь личной связью,

Объясняются в любви.

 

Лёгким дуновеньем грёз

Появляются творенья.

«Муха села на варенье…» -

Право дело, не всерьёз.

Полуночные раденья.

За мгновенья вдохновенья

Гибнут букв поколенье.

А от дыма папирос

Создаётся впечатленье

Про незримый паровоз.

 

Средь подушек и перин

Не найти в сей час поэта.

Он неправильным сонетом

Этой ночью одержим.

В танце кружиться планета.

С ней танцуют в ритме этом

Грусть его, да блики света

В шелестении гардин.

Спит дитя, спят двое где-то.

Он не спит и он один.

 

СОБАЧЬЯ   БОЛЬ

Ах, как прекрасен был тот день,

Когда не стало вдруг меня.

И как играли свет и тень

На тонком лезвии ножа.

 

И как клубились облака,

Текла река куда-то в даль.

И как не дрогнула рука,

Сжимая рукояти сталь.

 

Как бегал мальчик по траве,

Под нос чего-то бормоча.

Но лишь собака во дворе

В тот день молилась за меня.

 

Скулила и звала людей.

Но что для них бродячий пёс.

Им ближе новое «налей»

И дым подмокших папирос.

 

И на шекспировский вопрос,

Мороз по коже пробежал.

Любимой было не до слёз –

Её любимый ублажал.

 

И он не знал, что в этот час

Нас стало меньше на Земле,

Людей, живущих один раз…

Но лишь собака  во дворе

 

Страдала, потеряв меня.

А я её ведь не любил.

И даже бил ведь иногда,

Хотя потом всегда кормил.

 

Как был не мил - пинком под зад.

Счастливым был: «Поешь, дружок».

Собака человеку – брат.

А человек друг другу – волк.

 

Взяв это в толк прекрасным днём,

Найдя на кухне острый нож,

Я уходил с мечтой о том,

Что, может, Там меня найдешь

               

Моя последняя любовь.

Хотя в бреду шептал: « Живи…»,

Когда залила кафель кровь

И алой стала гладь воды.

 

И жалко было не себя,

А тех с кем мог бы ещё быть.

Ещё, собаку со двора.

Кому её теперь кормить.

ПЛАЧ  ГЕРАСИМА

С чувством собственного долга я убью свою собачку,

Утоплю её бедняжку, и вода её поглотит.

А потом бутылку водки я достану из заначки

И напьюсь я как собачка в человеческом обличье.

И под гомон птичий мерзкий ворониной чёрной стаи,

Сам себя не понимая, я заплачу как ребёнок.

Только люди не услышат, боль, как гладь воды немая,

Смерть принявшая собачью, будто в том её работа.

 

Не в аду водоворота, не случайно, а насильно

Я рукой мужицкой сильной камень сам вязал на шею.

Погибал мой смысл жизни; сам убил, а не убили

Мою лучшую подругу – лучик света в царстве тёмном.

Сколько ж мне терпеть мытарства, сколько спину гнуть на тётю?!

Подневольный в гнёте волен, только получать побои.

Вою, вою матом против, только толку как с иголки,

Что пропала в стоге сена; я наверно волка злее.

 

По ухоженной аллее шёл домой мужик угрюмый,

Сокрушён тяжёлой думой, отчитаться в выполненье:

Так, мол, так, утопла шавка – все прочтут в глазах безумных.

Так как он немой немного и сказать не может слова.

Плохо мужику, хреново, водку пьёт как будто воду.

Мир свободного народа – как на стенах свечки тени.

Верный пленник, пень- колода, сучья, без роду, порода…

 

Ах, зачем над мужиками издевался так Тургенев.

 

 

БАБУШКИНА     СКАЗКА

Над погостом ночным взгромоздилась Луна.

И была та одна, что хотела любви.

Как всегда у окна молча пялит глаза

В темноту, на Луну, да на руки свои.

 

А в руках шерсти ком превращается в нить.

Ей бы ночью любить, ведь совсем молода.

Только нет жениха, не идёт милый к ней.

Ярко платье на ней, одинока она.

 

Светлоок её взгляд, бесподобен и лик.

И свечи томный блик по стене полотном.

Вдруг за тёмным стеклом кто-то белый возник.

Было девица в крик:

--  Кто же там за окном?!

 

-- Ты не бойся меня, я не ворог тебе.

Выпал я по судьбе в эту ночь для тебя.

Выходи же скорей, вместе встретим рассвет,

Пока спят в будках псы и на небе Луна.

 

И от ласковых слов, куда делся испуг.

За окном милый друг:

-- Выходи же, краса!

Развевалась коса без платка на ветру.

Они шли через луг в вековые леса.

 

Уходила тайком, позабыла про крест.

Понимала, что грех; к чему Бога гневить.

Сотни тысяч сверчков шелестели окрест:

-- Не ходи, не ходи!

Ей хотелось любить.

 

И под шёпот листвы, на одной из полян,

Обхватил её стан, прохрипел:

-- Ты моя!!!

Нежно мял сарафан, целовал, будто пьян,

Жарко в шею дышал, и закрылись глаза.

 

А наутро, в лесу пели песнь топоры,

Пели песнь мужики, лес рубя на дрова.

И в холодных лучах кровавой зари

Её мёртвой нашли с мёртвой розой в руках.

 

И сковал души страх, и крестом в небеса.

Знать случилась беда и прошла пора снов.

Ведь не даром плыла над погостом  Луна.

И она полегла от любимых клыков.

 

ДЕДУШКИНА    БЫЛЬ  

Ой, да веселился на ярмарке народ.

И от песен скоморошьих кривило смехом  рот.

Леденцы на палочках, в кружках пиво пенное.

Время разудалое невоенное.

 

Юная цыганочка на судьбу гадала,

Сорок юбок на  ветру в танце развевала.

 

Вдруг купец залётный златом, серебром

Манит, завлекает:

-- Красавица пойдём.

Ночку развесёлую вместе проведём.

Знаю я судьбу свою, а с тобой вот не знаком.

Губ твоих изведаю, а потом хоть в гроб.

 

-- Я согласна, - молвила. – Только надо, чтоб

Беды не приключилося. Оседлай коня,

Вечером из табора укради меня.

Будет ночь чудесною, но ещё учти,

В дом к тебе я не ходок, я родилась в степи.

 

Ошалел от слов её молодой купец.

С трудом дождался вечера, удаль молодец-

кую проявил свою – выкрал у цыган.

Благо сила есть в руках и конь что ураган.

 

В запахах степной травы, под чужой Луной

Любил зазнобу дикую парень молодой.

Летели юбки как с цветка ромашки лепестки.

Рубаху изорвали в хлам точёны ноготки.

 

Был щедр на подношения и льнул к её груди.

Просил:

-- Останься у меня, хозяйкою живи.

 

-- Нет, - молвила цыганочка. – Прощай же и прости,

Судьба твоя начертана. Я ж родилась в степи.

 

Ой, да веселился на ярмарке народ.

И от песен скоморошьих кривило смехом рот.

 

В траве сырой купец младой избитый и нагой,

Исхлестанный нагайками, с пробитой головой

Лежал и созывал на пир чернокрылых птиц,

Глядя на солнце ямами своих пустых глазниц.

 

А юная цыганочка на судьбу гадала,

Сорок юбок на ветру в танце развевала.

 

 ВЕЛИЧИЕ  ПЕРВОЙ  ГРОЗЫ                         

 Точная дата неизвестна (Период 1993-1994)

Когда на улице дождь

И небо серое мы с тобою вдвоём

Открываем окно

И наблюдаем, как беснуется гром.

Потоки мутной воды,

Зигзаги молний, как отблески летних костров.

Величье первой грозы

Разбило цепи от зимних телесных оков.

 Прижмись ко мне, я к тебе,

А этот дождь оросит наши лица водой.

И в предстоящую ночь –

Всю ночь ты будешь со мной, я же буду с тобой!

Зажгутся свечи во тьме,

Замолкнет дождь за окном, взгромоздится Луна

На ночной небосклон,

Ещё больше сближая тебя и меня.

И я спою тебе то,

О чём так долго мечтал, что теперь дала ты,

О том, как ночи не спал,

Соизмеряя окурками эти часы.

Была в тех песнях любовь

К весне и лету, Луне, грозе и дождю.

Ты всё узнаешь сама,

Когда услышишь из уст моих слово «люблю».

 

*      *     *

 

Хочу тебе сказать – люблю.

Но блеск в глазах важнее слов.

За то, что нас с тобою свёл.

В пучине будней, серых дней

Есть дни, которые прекрасны.

Забыв про страх и про опасность,

Хочу тебе сказать – люблю!

 

                                         

 НЕТЛЕННЫЕ   СЛОВА

Я разбудил в тебе желанье,

Я разбудил в тебе тебя.

И в переулках подсознанья

Всплывут слова – ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

 

Я буду предан тайне слова,

Оставшись лишь с тобой одной.

Вдвоём мы будем снова, снова

Под желтизной Луны большой.

Ты будешь мне верна до гроба,

Ведь без меня тебе нельзя.

Из черноты звериных логов

Идут слова – ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

 

Объяв туманность Андромеды,

Постигнув звёздный небосклон,

Все наши беды и победы

Сойдутся в тупике одном.

Лишь на картинах краски блекнут

И рушат годы города…

Из чёрных дыр и солнца пекла

Летят слова – ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

 

Мы будем вместе очень долго:

Недели, годы и века,

Как два влюблённых диких волка,

Как два небесных огонька.

Спустившись в царство тьмы и страха,

Подземных вод изведав дна,

Из пепла гибельного  праха

Восстанет вновь – ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

 

Быть может, это наказанье,

А может это и судьба:

Я разбудил в тебе желанье,

Я разбудил в тебе СЕБЯ!

 

ТВОЁ   ОКНО

Твоё окно

Погасло в полночь, ты ждала.

Ждала его,

Но этой ночью ты одна.

Он не пришёл,

Ушёл туда, где нет тебя.

И грусть, как ночь,

Свои расправила крыла.

 

Твои глаза

С надеждой смотрят в потолок.

А в них слеза

Забилась в каждый уголок.

Испив тех губ,

Твоих невинных, первый сок,

Преступно груб

Он стал и преподал урок.

 

Твоя судьба,

Наивно думала, в любви.

Но слово «да» -

Не состояние души.

В нём был обман.

А сколько их, таких как ты.

Душевных ран

Не излечить, они одни.

 

Твой милый друг

Считает: всё давно прошло.

Но замкнут круг-

И снова ночь, ты ждёшь его.

Он спит давно,

Ему уютно и тепло.

Погасло всё,

Но не твоей любви окно.

 

 

ПОД   ВЗГЛЯД   ЗЕРКАЛ

На зеркала упал рассвет.

И завершился цикл планет.

Один – была, ушла, и нет.

И нет той радости безумной -

Предел возможностей разумных

В рутинной суете сует.

Как это часто происходит –

Уйдет она и день приходит.

Уныло песнь свою заводит.

Мотив – твой пламенный ответ.

 

Закрывши двери на замок,

Я сяду молча в уголок,

Чиркну в стихах ей пару строк.

И рок вторит своей трубой,

Что без тебя мне чужд покой,

Хоть красота твоя порок.

Как жаль, что вновь приходит утро.

Твоя любовь, как Кама-сутра.

Похоже и моя, как будто.

Но ночь прошла, закончен срок.

 

И этим пьяным утром ранним

Я весь измучен  и изранен,

Крылом разлуки протаранен,

И без тебя я весь дрожу,

Я ночи, как спасенья, жду.

День коротая лишь стихами.

Когда в лесу проснуться совы,

Тогда ко мне придёшь ты снова.

Мы сбросим тяжкие оковы

Под взгляд зеркал твоих желаний.

 

ВЗОШЛА   ЛУНА

Луна взошла,

                       взошла она, я вместе с ней

Хочу туда,

                   где высь лесов и ширь полей.

Где нет проблем,

                              проблем не может с нею быть.

Взошла Луна, 

                        я в эту ночь хочу любить.

Сиянье звёзд,

                        мерцанье свеч и блеск в глазах

Осветят путь

                         тем, кто сведён на небесах.

И полный диск,

                           сквозь тучи рвущейся, Луны

Пошлёт меня

                       взять штурмом крепость красоты.

А в окнах свет

                         погас давно, но лишь в одном

Горит свеча

                        и кровь мешается с вином.

Единство губ

                        и рук кольцо разнять нельзя.

Влюблённым всем

                                 на небесах взошла Луна.

Дверной проём,

                             закрыта дверь, и телефон,

Чтоб не мешать,

                             движеньем кисти отключён.

А лунный свет,

                             стеклом оконным преломлён,

На зеркалах.

                             Мы в эту ночь с тобой вдвоём.

Последний вздох,

                               волос душистость на плече.

Луна в окне,

                        взамен погашенной свече.

 Наш мерный ритм,

                                   в нём ширь полей и высь лесов.

В глубины сна

                          прочь бренность всех мирских оков.

Все спят давно

                           и им не нужен лунный свет.

А я босой

                   и подо мной скрипит паркет.

Я у окна,

                ты спишь, а в небе тишина.

Луна взошла.

                           Взошла Луна!

 

P .   S  .

Здравствуй.

Сколько же времени прошло с тех пор, как мы

Расстались. Получив удар судьбы,

Когда ушла ты, я остался здесь,

Где дней счастливых было нам не счесть.

Среди картин, подушек и окна,

В которое смотрели по утрам

И радовались солнцу.

Вечерами

В нём лицезрели догорающий закат.

Я, как дурак, всегда чему-то рад

Был, когда счастье пребывало с нами.

 

Здравствуй.

Давно опали листья на дворе.

Ты помнишь, это время не по мне.

А что по мне, весны очарованье?!

Да! Если б только не с тобой прощанье,

Воспоминанье о прошедших днях.

Когда, как два листочка на ветвях,

Мы, не дождавшись осени,

Опали.

И разлетелись, всё же, кто куда.

А для меня должны пройти года,

Которые избавят от печали.

 

Здравствуй.

Ты говоришь, что рада видеть вновь

Меня. Нет, я не буду про любовь.

Она ушла. Навечно, безвозвратно.

Но видеть мне тебя всегда приятно.

Ведь всё ж была в меня ты влюблена.

И в раннем свете моего окна

Будить меня любила

Поцелуем.

Но видно так устроен человек:

Я так любил тебя и не забуду ввек,

Хотя уже давно люблю другую.

 

МАНИЯ   ВЕЛИЧИЯ   (ОТ   БЕЗРАЗЛИЧИЯ) 

Ты будешь ласкова со мной,

И приготовишь сытный ужин,

Когда, истерзанный судьбой,

Я никому не буду нужен.

 

Ты скажешь: «Это ничего.

Бывает хуже в этом мире …»

Взорвусь, скривлюсь, но всё равно

Останусь я в твоей квартире.

 

Потом оттаю, попрошу

Прощения за резкость слова.

Под звуки «Хару Мамбуру»

Найду в себе того, родного,

 

Что был когда-то так давно,

Хорошим мальчиком, … нахальным.

Считавшим – это хорошо,

Эффектно, круто, сексуально.

 

О сексе, кстати. На вопрос

Ты станешь мне сама ответом,

От пальцев ног и до волос

В полосках ласкового света.

 

И утром приготовишь чай,

А может, кофе, я не знаю.

Уйдёшь, мне кинув: «Не скучай…»

И я скажу: «Не заскучаю».

 

Рабочий день, за часом час,

Обед, и ты придёшь обратно.

Я в твоих тапках (мне не враз),

Хоть неудобно, но приятно.

 

И за обеденным столом

Решусь на глупые вопросы:

«Где тот, с кем делишь этот дом?»

Но вдруг в глазах увижу слёзы.

 

«Не смей, уймись, молчи, молчи!!!»

И я подумаю, что умер.

После обычного «прости»,

Ты станешь тихой. Звонкий зуммер

Вновь уведёт в поток людей

Тебя. А я как вошь под дустом,

Взведённый кротким «дуралей»,

Мозги начну рубать в капусту.

 

Так почему ж она одна?!!

(И завалюсь в кровать одетым)

Ответом станет мне стена

С лицом, глазеющим с портрета.

               

Написанная на холсте

На фотографию в журнале.

Лицо с картины на стене

С холодной трезвостью узнаю.

 

Улыбкой рот, задорный взгляд,

Не эталон, но славный малый.

И этот взгляд вернёт назад

Меня. К тем играм и забавам,

Которым предан я сейчас

И без тебя где не скучаю,

Без твоих милых добрых глаз,

Без твоих тапок и без чаю.

 

Ты будешь ждать меня всю жизнь.

И может лишь потом, когда-то

У нас всё будет … хорошо

(Хотя здесь мог бы и без мата).

 

Да, будешь ласкова со мной

И приготовишь сытный ужин.

Я, может, буду бит судьбой.

Но всё равно Я БУДУ НУЖЕН!!!

 

Всем тем, а, может, той одной,

Которую ещё не знаю.

Но не с тобой, нет, не с тобой

Я разделю свои печали.

 

Мне 20-ть лет, я молодой.

А с фотографии в журнале

Моей. Художник с бородой

Напишет мой портрет для спальни

Твоей.

 

МАНИЯ   ВЕЛИЧИЯ (ОТ  БЕЗРАЗЛИЧИЯ)

(история  вторая)

Вечер, новых встреч не обещая,

Падает на голову плашмя.

Ждёт меня, сама себя лаская,

Та, что яко бы со мной, но не моя.

 

Ждёт меня, хотя я и не чудо.

И не буду чудом никогда.

Я, наверное, вообще никем не буду.

О себе всего два слова «Это Я».

 

Это я – ни грустный, ни весёлый.

Это я – здоровый и больной.

Ждёт меня девчонка в платье новом,

Чтобы снять его потом передо мной.

 

А в глазах её горит тревога,

Что дорогу заметут снега.

И от Бога надобно немного:

В этот вечер лицезреть меня.

 

Ну, а я? А, что я, в самом деле,

Не при деле и не при деньгах.

Странный страх, мурашками на теле,

Проникает в голову и в пах.

 

Под рубахой больно бьётся сердце.

Слава Богу, что ещё стучит.

А девчонка приоткрыла дверцу,

Её сердце сердцем не болит.

 

Её сердце бьётся ожиданьем,

Состраданьем к милому дружку.

Не пойду я нынче на свиданье,

Не уйду я завтра поутру.

 

И не надобно жалеть мою персону,

И не надо слёзы лить по мне.

Я в порядке, но сегодня сонный,

Я, познавший истину в вине.

 

Я, познавший истину в обмане.

В её ране – кровь моих побед

И последствия вчерашних обаяний,

Слово «нет» с билетом на тот свет.

 

Ты не жди меня, красавица, не надо.

Буду гадом я и буду подлецом.

Я напьюсь, назло тебе, сегодня яда

И пугать собой останусь свой же дом.

 

 

Ночь, помочь ничем не обещая,

Баю-бай пропела до утра.

Платье сняв, сама себя ласкает

Та, что яко бы со мной, но без меня.

 

Хороша на улице погодка.

Снег хрустит тревожно подо мной.

Передумал я сидеть сегодня дома.

Но иду-бреду уже совсем к другой.

Трогая пальцами тело из бархата,

Тело из маленьких диких огней,

Проникнув под своды халата… Расплата –

Падаешь в крытую белым постель.

 

Руками из ваты касаясь желанно

Вожделённых и выделенных мест,

Хочу лобызать я тебя постоянно,

Лес мой покамест не валят на лес.

 

ОТГРЕМЕЛИ   УЖ   ТЕ   ВРЕМЕНА…

Отгремели уж те времена,

Когда в доме звучали тосты,

Когда правды винной кутерьма

За собой оставляла следы.

На столе, на рубашках, в душе.

Засыпала, прильнувши к груди,

Чтобы всех разогнать на заре,

Иль самой незаметно уйти.

 

Отгремели уж те времена,

Когда речи здесь стоили свеч.

Когда было не жалко вина,

Когда было не жалко стихов

Для всех тех: для него, для неё,

Той, что, выдержав боль этих слов,

С кем-то ночью  кромсала любовь.

 

Отгремели уж те времена,

Когда хлебом делились до крох.

Затянуло всё плесенью сна

И петлёй бесконечных дорог.

Всё сошло, как ни странно, на нет.

Раскидало – пойди, поищи.

Лишь остался огонь сигарет.

«Расскажи» заменило «молчи».

Как сычи, как отряд без знамён,

Словно вонь от огарка свечи.

Лишь вздрогнёт за столом: «Помянём,

Тех, что вышли и не пришли».

 

Отгремели уж те времена…

Старость вечностью не заменить.

И вино пьют, чтоб выпить вина,

А не чтобы поговорить.

И она, как давно, не пришла

Посетить это место тоски.

Там, где правды винной кутерьма

Засыпала у ней на груди.

 

Прощай, моя любовь,

                                     прости меня за всё.

Я ухожу совсем,

                             туда,

                                       где пьют вино.

Где яркий лунный свет,

                                         тебя со мною нет.

Здесь лишь накрытый стол

                                                и пепел сигарет.

 

Бумажки от конфет

                                   сгорели злым огнём,

Как совесть той девчонки,

                                              уснувшей под столом.

И звёзды за окном

                                 напомнят о тебе,

Осталась насовсем

                                    в красивом белом дне.

 

Всё это не во сне:

                               я там,

                                          где правит ночь.

Я непутёвый сын,

                                ты – правильная дочь.

Я знаю лишь о том,

                                   что нам не быть вдвоём.

И грусть свою опять

                                    хочу залить вином.

 

Спасенье лишь в одном:

                                           забыть тебя навек,

Мой ласковый и нежный

                                             любимый человек.

Но как забыть

                        извечно-

                                        милые глаза,

Сначала радость в них,

                                         потом же в них слеза.

 

Весенняя гроза

                           спустилась в майский день.

Забрал с собою дождь

                                       тебя,

                                                  настала лень.

Спустилась ночь,

                                и мы

                                         пьём в предрассветный час,

Толкая за столом тосты из пары фраз.

 

Всем наплевать на нас,

                                          лишь полная Луна,

Разнообразье яств,

                                 ширь стен и потолка.

Свобода лишь на ночь

                                       и грусть в теченье дня.

И мысли о тождественности

                                                     двери и окна.

 

Да, я люблю тебя, 

                                 но мне пришлось уйти,

Чтобы не сбить тебя

                                       с хорошего пути.

Родительский навет,

                                    меня с тобою нет.

Я вновь иду туда,

                                     где дым от сигарет.

 

Где снова пляшет бес

                                           в глазах, руках, ногах.

Где царство безобразия

                                            в расстегнутых штанах.

Где снова пьют вино, 

                                           где выйду я в окно.

Прощай моя любовь.

                                            Прости меня за всё.

 

СМЕРТЬ   ДУРАКА

Не будет ничего, лишь только вспышка света

И Божье наказанье, а может похвала.

Хвала тебе, любовь, которой больше нету,

Как больше после смерти не будет ничего.

 

Ни томной пустоты – уединённой дури.

Ни красочных картин, смотрящих сквозь века.

Глазами дурака, усопшего в пурпуре,

Достанется другим смертельность красоты.

 

Под призрачной Луной опасные свиданья

И радости штаны, когда их больше нет.

Потом, лишь свет и тьма, да Божье наказанье,

И взгляд пустой другим – отходом в мир иной.                                                                                                                                                                                           

ДРАКОН

                                Ты избавиться помог

                                От душевной пустоты.

                                Сотни я прошёл дорог,

                                Но не встретил красоты.

                                                            (С.Рангульт)

 

Меня съедает злой дракон.

Он хочет быть со мной построже.

Он снова бьёт меня по роже

И заставляет чтить закон.

 

А я всё лезу на рожон.

Понятно всё – себе дороже.

А страх, блуждающий по коже,

Лишь только холод от окон.

 

Лишь только холод суеты,

Мечты пустой живое нечто.

В моём сознании калечном

Нарыли мерзкие кроты.

                                                                                                              

И, как ни странно, с ними ты

Та, что была тоской сердечной,

Что на такси, летящем в вечность,

Разбила старые мосты.

 

Меня съедает этот гад,

Что был рождён во тьме глубокой –

Фантомом страсти одинокой

И вдохновеньем невпопад.

 

А я лелею этот ад,

Судьбой начертанный и роком.

И всё выходит только боком,

Чему тот Кто-то очень рад.

 

И в отчужденье правоты,

Ты, как Луна в туманной шали,

И как неведомые дали

Твои, родные мне, черты.

 

Я так устал от суеты:

Кроты, мосты, черты с рогами…

 

Мы все лишь только оригами

В руках драконьей Красоты,

 

У   ОКНА

Затянувшись «Беломором»,

                                                 дым густой в окно пустив,

Я смотрю на этот город –

                                                  вижу только примитив.

Я смотрю в ночное небо

                                                 и на старенький вокзал,

Думая о том, где не был,

                                                    что ещё не испытал.

На столе лежат творенья

                                            неоконченной весны,

Чай с малиновым вареньем,

                                                 а ещё кассеты. Ты,

Покидая это место,

                                   говорила мне, шутя:

«Не могу я быть невестой

                                                 рифмоплёта и шута…»

Да, я шут, но шут со смыслом,

                                                      в шутовстве есть свой удел.

Мой набор заумных мыслей –

                                                      это ещё не предел.

Есть ещё душа, как птица,

                                                   но подстреленная в лёт.

Гром гремел – пора креститься,

                                                        может быть, и повезёт.

Ты ушла тревожной ранью,

                                                    но оставила свой след

На продавленном диване

                                                и любимый, в клетку, плед,

Сладкий запах от «Channel`и»

                                                       и на рюмках краску губ.

Как мы вместе быть хотели…

                                                       До чего же я был глуп.

 

В мерной темноте окошка

                                               хочется найти приют.

На нём сидела ты как кошка,

                                                    смотря на праздничный салют.

А я тебе читал о чувствах,

                                                   ты улыбалась мне в ответ.

Да, было время, было лучше.

                                                      И дым от дамских сигарет

Распространялся по квартире

                                                      и вдохновлял на новый бой.

Я словно одержимый спирит,

                                                       боготворил тебя святой.

Но ты придала как Иуда,

                                                исчезла в этой мишуре.

Не жду я приближенья чуда.

                                                  Ну, а с тобой остались те,

Кто вскормлен лживыми словами,

                                                            забыв культуру, чтя порок,

 

Ласкает потными руками –

                                                одной тебя, другой курок.

Нет, я не ангел, не пророчу

                                                  потоп, беду, повальный мор.

Я просто тот, кто этой ночью

                                                      грустит и курит «Беломор».

 

ОДА   ДЫМУ

Чуть видна и чуть незрима.

Сигарета крошит пепел

В темноту окна.

Белая полоска яда…

Стелется, подобно гаду,

Эта терпкая отрава

В лёгких у меня.

 

И скрутив кольцо губами,

Выпускаю на свободу

Эту сизую дорогу:

Дым, смолу и никотин.

Понемногу, 

                     с расстановкой,

Думаю о воле Бога,

И о том, как остаётся

Человек один.

 

Ярко-огненная точка

У хорошего сыночка

Между пальцев на дрожащей,

Ищущей руке.

Ищущей во тьме опору,

Натыкаясь лишь на шторы,

Да на скрытые узоры

Обоев на стене.

 

За окном ночное небо,

Словно пропасть в неизвестность.

Ох, людская бесполезность…

Плохо одному.

Лишь белесая

                          полоска

Дыма

          мысль вгоняет в вечность.

Этой сизою дорогой

В жизненную тьму.

 

 

К   ЛУИЗЕ

Пишу Вам,  моя милая Луиза

Из тех далёких безвозвратных мест.

О, королева петербургского каприза,

Пишу  из плохо срубленной избушки,

В окно стучится сумасшедший снег.

Забыл давно про мягкие подушки,

Отвык от всяких прочих барских нег.

 

Но  не забыл о Вас и  не  забуду.

Нельзя забыть, что связывало нас.

Я  этим прошлым счастлив был и буду.

Хоть писем ждать могу в пол года раз.

 

Мне некуда спешить, я здесь навеки.

Как не хватает мне, Луиза, Ваших рук.

Я Вас лишил поддержки и опеки.

Но всё ж надеюсь называться словом «друг».

 

В судьбе неволен. Вы – моя богиня.

О Вас ночами я стихи пишу,

В них воспеваю строгость милых линий.

Как жаль, что Вам я всех не расскажу.

 

Что потеряешь – больше не воротишь.

Не быть нам больше в сумраке ночей.

Когда в России лучше сделать хочешь –

Платить придётся волюшкой своей.

 

Я не ропщу, я всех врагов прощаю.

А Вас могу просить лишь об одном:

Не забывайте, как и я не забываю,

Порадуйте в пол года раз письмом.

 

В шумихе карнавально-бальных залов

Желаю Вам найти того, кто Вам

Подарит чувство силы небывалой.

А я уж никогда не буду там.

 

Дана была моей последней визой

Сибирь. И пусть мой этот скорбный лист

Дойдёт до Вас, о, моя милая Луиза.

 

ВЫ    СКАЖИТЕ*

.- Туда, где колдуют без злости две гостьи

В замке из радушных снов,

Пойдемте, - скажу Вам

Вы скажите:

- Бросьте,

Мне ближе родительский кров.

- Одну зовут Вера, другую – Надежда,

Хозяйку зовут Любовь.

Извечная тема романтиков нежных,

Ранимой души плоть и кровь.

 

- Ну, раз не хотите, пойдёмте со мною

В замок, что рядом стоит.

Там тени танцуют под грешной Луною,

Там скука библейская спит.

Вы скажите:

- Что Вы, да Вы не здоровы.

Это же просто грешно.

Совсем я не повод, отцовское слово

На танцы менять и вино.

 

- Куда ж Вы хотите?! Скажите, скажите!

И я уведу Вас туда.

Вы скажите скромно и тихо:

- Простите,

Но я не хочу никуда.

Не надо мне замков, Вы пыл свой уймите.

И мой не тревожьте покой.

Обиделись если, то с Богом идите.

А нет – проводите домой.

 

* ударение на букву «А»

 

 ПРИКОСНОВЕНИЕ

 

ДУРА

В тебе  увидел солнца свет,

Ты оказалась просто дурой.

Да, я возможно некультурен,

Но дура ты и света нет.

 

Дарил тебе  стихи, цветы.

А ты лишь та, которых много.

И не пленит тебя дорога,

Ведущая от суеты.

 

С тобой я был вначале счастлив –

Ты понимала свою роль.

Но был твой шут, а не король

В плену  любвеобильной страсти.

 

Ты тоже верила в меня,

Но всё ж хотела звёзды с неба.

Когда с тобою рядом не был

Ты не меня совсем ждала.

 

Ждала, любила и рвалась

К тому, кому ты безразлична.

А он обманывал цинично

Имея над тобою власть.

 

Влюблённым быть – что быть слепым;

И ты на этом зло играла.

Но ты тогда ещё не знала,

Что я могу бывать и злым.

 

Я разозлился – испугалась

И тем  раскрыла свою суть:

Что дальше свой по жизни путь

Мне без тебя пройти осталось.

 

Теперь свободный, злой и хмурый

Тебя быть, может, и люблю.

Но знай, когда пойдёшь к нему

Тебе он скажет тоже – дура!

 

 

ПАДЕНИЯ   И   ВЗЛЁТЫ

Два огонька от сигарет

Горят в ночи как маяки,

И песен медленных куплеты,

А за окном ночное лето.

В одной постели я и ты.

 

Погашен свет, но свет не нужен,

Лишь за окном оскал Луны,

Стеклом оконным отутюжен,

На зеркалах, как будто в лужах,

Зрит желтым глазом Сатаны.

 

И тел туманно-красный отблеск,

Шуршанье мятых простыней.

Забыв про совесть, гордость, доблесть

Сдадим себя без боя во власть

Неописуемых страстей.

 

Друг друга заново откроем

За эту ночь ещё не раз.

Что наше дело молодое? –

Непосвященным лишь простое.

Не прост, как кажется, экстаз.

 

Разбив оковы духа, тела

Нам остаётся лишь взлететь

Над тем, что ниже возмокрело.

Ты долго так того хотела,

Что дальше некуда хотеть.

 

Потом спускаться и спускаться.

Бокал с шампанским осушить.

Мне надо только не сломаться,

Чтоб снова ввысь с тобой подняться

И при посадках покурить.

 

ДУРНОЕ   ДЕЛО -  МОЛОДОЕ

В любви

Мне не везёт … Но почему же?

Быть может, больше всех везёт

Люблю жену, тайком от мужа.

Была подруга, уж не в счет.

 

В глазах моих печаль ночная,

Ночная жизнь и сон дневной.

Чего хочу, я сам не знаю.

Я издеваюсь над собой.

 

Хочу быть счастлив – не выходит.

А что есть счастье? Где ответ?

В душе кипит и колобродит.

А может счастлив быть поэт?

 

Терзаюсь в полуночных думах.

Любим не теми, кем хочу.

Нуждаюсь в некоторых суммах,

Но вряд ли тоже получу.

 

Нуждаюсь в ласке и покое,

Но снова риск, ночной азарт.

Дурное дело – молодое.

Да и к тому ж ещё не март.

 

Я рос простым обычным парнем,

Но только вот инстинкт кота,

Уж сильно стал во мне проявлен,

Он стал моё второе «Я».

 

Упрямый, гордый (чуть не в меру),

Забыл про совесть и про стыд,

В мечтах лелеющий химеру.

Не принимаю суицид.

 

Бреду под утро с сонным взором

Довольный, грустный и … живой.

Со мной свершится что-то скоро,

А может вовсе не со мной.

 

Я потерялся в подсознанье,

Создал свой мир из строк и рифм.

«Прощай», «Пока» и «До свиданья» -

Вот мира моего триптих.

 

Устал от жизни бесшабашной,

Другой же жить я не могу.

Быть может, я живу напрасно,

Но всё -таки ещё живу.

 

Быть может, я такой от Бога.

Хоть что-то есть от Сатаны.

Не станет пусть большой дорога,

Та, где мне повезёт в любви.

 

 

ХОЛОД,   НОЧЬ….

Ты ушла в снег и холод одна.

Предпочла быть одна, чем со мною.

Очень жаль, что не знал я тогда,

Что возьмёшь ты и радость с собою.

 

Я один, я печален и зол.

Без тебя мне ужасно тоскливо.

Почему за тобой не пошёл,

Не вернул и не остановил я?

 

Ты ушла и ночная метель

Замела все следы и дороги.

Ты ушла, словно двери с петель

И сигнал о военной тревоге.

 

Испарилась, исчезла во мгле,

Ни звонка, ни письма, ни визита.

Я пишу на холодном стекле

Твоё имя – оно не забыто.

 

Ты ушла, и погасли огни,

В доме холодно, тёмно и сыро.

В этом доме мы были одни,

Только как же давно это было.

 

Пролетело лишь несколько дней.

Без тебя – это целая вечность.

Я смотрю на мерцанье свечей,

Обвиняя себя за беспечность.

 

Ты ушла, не сказав и «прощай»,

Укоризненно хлопнула дверью.

И ночной одинокий трамвай

Укатил с тобой вслед  за метелью.

 

Белый день без тебя, словно мрак.

Ну, а ночь служит напоминаньем,

Как упрямый надменный дурак

Был не прав, но хотел покаянья.

 

Ты ушла и тебя не найти.

Не найти также мне и покоя.

Я же понял суть слова «прости».

Только нет тебя рядом со мною.

 

ЖАННА  Д’ АРК

В Вашей жизни я был приключеньем,

Тем, кто Вас развлекал и губил.

На костре всех земных наслаждений

Вас я, вместе с собою, спалил.

 

Вы пылали при прикосновеньях,

Вы тонули в вине и дыму.

На волнах моего вдохновенья

Вы предаться хотели всему

 

Так боялись Вы грехопаденья,

Но уверенно шли наугад.

Совершая обряд преступленья,

Соглашались на сладостный яд.

 

Позабыли о светских манерах.

Точно ведьма на Лысой Горе,

Но божественны, словно Венера,

Вы меня ощущали в себе.

 

Мной вы были больны (так упрямы)

И хотели побольше огня,

Позабыв про могильные ямы

И про подвиг Иисуса Христа.

 

Сатанели на ложе белесом,

Обжигали словами лицо.

Я на мессе любви был Вам  бесом,

Воплощеньем святого всего.

 

Но, отдавшись игре полной мерой,

Не забыли, что это игра.

Я же не был для Вас кавалером.

И не буду уже никогда.

 

Я для Вас был лишь тайной отрадой,

Плотской прихотью, похотью снов.

Между нами стояли преградой

Тени старых позорных столбов.

 

Духи всех богохульных поэтов,

И погибших за веру в любовь.

Уж давно инквизиции нету.

Но жива инквизиция слов.

 

Лишь каким-то шальным приключеньем

Всё закончилось как-то не так.

На костре неземных наслаждений

Вы сгорели как Жанна Д’ Арк.

 

ВЫБИРАЙ

Ты отгоняешь взглядом ночь,

Ведь ты боишься этот мрак.

Хотя ведёшь себя не так,

И хочешь быть, как я, точь-в-точь.

 

Ты скалишь зубы на свечу

И прижимаешься ко мне.

Игра теней двух не стене.

Ты шепчешь мне, но я молчу.

 

Молчу, я знаю, будет день

И мы расстанемся с тобой.

Твой купол неба голубой

Во мне разбуживает лень.

 

Ты хочешь в солнечных лучах

Плескаться, петь, к тому ж – любить.

Но мне воды с лица не пить

И мне не нужен страх в глазах.

 

Быть может, я тебя люблю.

Но знай, её люблю сильней.

Рискни сегодня без свечей

И ты поймёшь, как я хочу.

 

Хочу тебя в кромешной тьме.

Но ты боишься темноты.

И значит ты – это не ты.

И не лететь с тобой к Луне.

 

В душе моей царит тоска.

Да, ты пытаешься понять.

А также хочешь рассказать

О красоте и силе дня.

 

Но день не ночь, мы говорим

С тобой на разных языках.

Я ненавижу страх в глазах!!!

Не быть нам днём с тобой двоим.

 

К тому же, этот старый пень,

Что был с тобою до меня,

Купил себе кусочек дня.

Так выбирай – я или день.

 

СЕНТИМЕНТАЛЬЩИНА

В мозгу синтементальщину рождают

Воспоминанья о прошедших днях.

И радости, подобно снегу, тают

На голых растревоженных ветвях.

 

И пьяный стяг вселенского безумья

Подвержен всем звереющим ветрам.

В лихой тоске немого полнолунья

Ночная тишь споёт, увы, не нам.

 

А тем, кто беден горем и разлукой

И ошарашен искрами вина.

Скулит в ночи покинутая сука.

Ты тоже, как она, сейчас одна.

 

Луна, Луна – оплот нечистой силы.

И чья вина в том, что черна стена,

Та, за которой прячется могила

И открываются ворота сна?

 

Плохие сны… А сколько беззаконья

В бессоннице, терзающей мечты.

То белый голубь, то шакал на троне

В котором быть должна, наверно, ты.

 

Мечты пусты, как выпитая тара.

Да, ты одна. А я то лучше чем?

Быть обладателем бесценного товара,

Ещё не значит, что на оный нету цен.

 

Как же смешно, пароноично, глупо

Пытаться тень держать в своих руках.

Прошли те дни картофельного супа,

И костью в горле встал животный страх.

 

Эх, прах всему и пухом покрывало

Тому, что будоражит слабый мозг.

Забыл бы всё, но ведь меня б не стало,

Если б я ВСЁ забыть навеки мог.

 

О   ГРУСТНЫХ   РАССТАВАНЬЯХ  В  ПОЕЗДАХ

О грустных расставаньях в поездах

Хочу исполнить грустную я песню.

Мне с этой песней, нет, не будет интересней,

Когда разлука встанет на часах:

 

Хорошая попутчица моя,

Мне так приятно с Вами пообщаться,

Дарить Вам комплименты, улыбаться,

В больной душе грусть о прощании тая.

 

Грусть о великой и неопытной любви,

Которая  так и не состоялась.

Ты так приятно, мило улыбалась.

А я пытался прочитать стихи.

 

Всему конец приходит на земле.

Тебе сходить, а мне уехать дальше

В мир суеты, разврата, пьянства, фальши,

Душой стремясь отправится к Тебе.

 

Простите, с «Вы» сбиваюсь я на «Ты».

Мне кажется, что так мы будем ближе.

Но кислой миною слова лицо оближут,

Когда Вы скажите: «Давайте уж на «Вы».

 

Полны в вокзалах залы ожиданья,

Сидят и ждут в них люди поезда.

А я любви ждал, словно поезда,

Надеясь лишь на редкие свиданья.

 

О, милая попутчица моя,

Мне хочется Вам так сказать о многом.

На остановке поезд грустно дрогнет,

Сойдёте Вы, один останусь я.

 

Уеду прочь от Ваших милых глаз,

От Ваших губ, далёких и желанных,

Погрязну вновь в величие обмана,

Надеясь встретить Вас ещё не раз.

 

Как грустно расставанье в поездах,

Когда правы лишь только километры.

И стрелки, так похожие на петли,

Затянут узел на несбывшихся мечтах.

 

Я знаю, это всё довольно глупо,

И в этой песне лишь тоска о прошлых днях,

Когда могла быть радость на часах.

Но жизнь так развернула поезд круто.

 

Нам вроде бы и в сторону одну,

Нас разделяет только расстоянье.

Не передать сейчас то состоянье,

В котором нахожусь я, как в бреду.

 

О, нежная попутчица моя,

Мне хватит мучить сердце грустной песней.

Мне так, поверьте, с Вами интересно.

А, может быть, я полюбил Тебя.

 

О  БЕЗДУМНОСТИ

 

ОСТАВЬ   МНЕ…

Оставь мне в этом мире землю

                                                     под ногами.

А то, что с нами – будет с нами.

Оставь мне время думать,

                                             думой полными часами.

А то, что с нами – будет с нами.

Оставь мне в этом мире свет улыбок

Девчонок милых:

                              нерадивых, робких, разных,

Которые с печальными глазами,

В те вечера, когда безумен танец,

Мечтают стать преградой между нами.

О танце, кстати,

И его оставь на память.

Чтоб жаркими бессонными ночами

Не приютилась в моих членах старость.

А возгорелось огненное пламя.

А возгоревшись,

                              чтобы не погасло.

Осталось с нами, с нами чтоб осталось.

 

Оставь мне в этом мире небо

                                                   под Луною.

Да и его я разделю с тобою.

Оставь мне только право

                                               быть самим собою.

Прости, делить такое я неволен.

Оставь мне то, что нужно мне, как воздух:

Любовь и песни,

                                как ни странно, ревность

Твою. Прошу, не будь со мною злою.

А те девчонки, что со мной знакомы

И не сравнятся никогда с тобою.

И о тебе скажу –

Оставь себя мне,

Люби меня и будь всегда со мною,

Чтоб не случилось, чтобы там не вышло,

В плохие дни и в полные покоя.

А если много,

                            то, чего прошу я –

Возьми всё то, что описал я выше.

 

ДВА   КОТА

Что, брат кошачий, плохо в темноте

Быть одному и песни петь Луне?!

Иль, убежав от своры злых собак,

Мечтать о мире без побоев и без драк?

 

Мечтать о ласках кошек всех мастей.

Хотя сейчас нет даже той одной, своей.

Той, что утешила б бездомного кота.

Но не весна, а значит – не судьба.

 

Что ты орёшь, помоек господин?!

Сегодня, завтра, послезавтра – ты один.

Один, как я, как на небе Луна

(Луна – она, а, стало быть, одна).

 

Иди ко мне бродяга, мелкий вор.

Вчера прибить хотели на забор?!

И ты с тех пор боишься рук людей?

Я не ребёнок, не садист и не злодей.

 

Иди скорей, я дам тебе поесть.

Но лишь прошу, не надо больше петь

Мне под окном свой одинокий блюз.

Я тоже одиночеством томлюсь.

Но только с ним пытаюсь совладать,

Когда ты начинаешь вновь орать,

Тянуть из сердца спрятанную боль.

Прошу тебя, уйди ночной король.

 

Прошу, уйди. Прости, мне надо спать.

Прошу, как друг; прошу, как брат, а мог бы дать

Тебе под зад. Как тот, кто дал в четверг.

Но я ведь тоже кот, хотя и человек.

 

Полная Луна смотрит мне в окно.

Блестит, переливаясь, грязное стекло.

Полная Луна зовёт меня с собой,

Может, где-то рядом, может – далеко.

Яркий лунный блик, желтый мерный цвет.

Того, что всех волнует, со мною больше нет.

Я иду туда, куда зовёт Луна.

Ночные обитатели мне говорят: «Привет».

 

Мне нравится идти вслед за её огнём.

Я словно чёрный кот, я думаю о том:

Прекрасны все коты в свечении Луны.

Я перевоплощаюсь, пытаясь стать котом.

Движенья этих лап свободны и легки

И хвост подняв трубой, мне нравится идти

К далёким берегам, где каждый день Луна,

И всем соседским кошкам со мною по пути.

 

Зелёный огонёк в глазах моих горит.

Луна со мною тихо о чём-то говорит.

Я так заворожён, смотря на это всё.

Прекрасно полнолунье, но всё ж душа болит.

Я так боюсь за то, что вновь рассвет придёт

И станет человеком этот чёрный кот.

Но я не унываю – две ночи впереди.

Я перевоплощаюсь, приветствуя восход.

 

В   ЖЕЛТОМ   ЗАМКЕ   ЛУНЫ

Вновь открытая ночь, но в ней заперты сны

В жёлтом замке Луны, в чёрном ящике тьмы.

И рассыпаны звёзды, как спелый горох…

Мой прорвавшийся крик, твой дробящийся вздох.

 

Яркий сполох огня – богохульный шабаш.

(Ты моя цитадель, я твой преданный страж)

Странный отблеск огня на дрожащих телах.

Где отсутствует Бог, там отсутствует страх.

 

Прах ушедших давно не наводит на мысль.

Бьёт тревожно крылами летучая мышь.

Облака навевают сюиту дождя.

В ней, возможно, есть ты, в ней, возможно, есть я.

 

Грязный взгляд у окна в доме старых друзей,

Где набатно звенит удалое «налей».

Только нас уже нет. Мы исчезли с тобой.

Совершаем обряд, утверждённый Луной.

 

Мой несбыточный Рай, твой лоснящийся Ад.

Мой больной самурай – просто бедный солдат.

Ищет путь от любви до любви через край.

Твой несбыточный Ад, мой лоснящийся Рай.

 

Выбирай, но смотри, как беснуются сны

В чёрном ящике тьмы, в жёлтом замке Луны.

Будь со мною, но знай – ты уже не уснёшь.

Будет боль, будет страх, ну, а может, лишь дождь.

 

Дождь откроет зрачки на Всемирный Потоп.

Знай ещё: всё равно мне, что по лбу, что в лоб.

Вот, открытая ночь, но в ней заперты мы,

Может, ангелы Божьи, может, псы Сатаны.

 

 

ВЕДЬМА

Зажжётся ночь столбом фонарным.

Откроешь двери в адский рай.

И батальоны эльфов славных

Придут к тебе под твой алтарь.

 

Ты обернёшься диким хмелем,

Звездой в окне, окном в Луне.

Как мотыльки на свет летели,

Ты на шабаш летишь ко мне.

 

Сквозь драпировку тёмных улиц,

Сквозь бутафорию домов,

Огнём в печи любви любуясь

Глазами преданных коров.

 

Идёшь, как смерть – походкой тихой,

Ведя эскадры бед и снов.

В карманах старость и фунт лиха,

Во рту вино, сквозь плесень слов.

 

В ночное небо птичьей стаей,

В глазах печаль, на сердце лёд.

Тебе чего-то не хватает…

А, может быть, наоборот.

 

И я с улыбкой вурдалака,

Жду, как Адам, пришествья миг,

Кровавой линией заката,

Там, где последний вздох затих.

 

Ты молода, а это значит

Тебе ко мне нелёгок путь.

Особым знаком обозначен

Твой плюс, мой минус. Где же суть?

 

На алтаре в священной книге

Знак пентаграммы, как печать.

И рыцари крестовой лиги

Дают тебе приказ – молчать.

 

Окутан тайной вековою

Цвет, запах, вкус (и власть моя).

Потомки Ноя тихо ноют,

Ведь я люблю тебя, да-да.

 

Нет, это даже и не прихоть –

Поднять на кончиках рогов

Что видишь ты сквозь страсть и похоть

Глазами преданных коров.

 

Как всё банально, хотя эпохально,

Морально не стойко, с исходом летальным,

Фатально незримо, противно фекально,

И до неприличия несексуально,

Тотально убого, батально красиво,

Локально не право, ужасно спесиво,

Кристально не чисто, но видом не страшно,

Хотя иногда и смертельно опасно,

Так просто, так сложно, нельзя то, что можно,

Подкожно больно, здорово наружно,

До боли смешно, до смеха угрюмо,

Радикально грешно, актуально безумно,

Плохое, прекрасно, фантасно, потрясно,

Маниакально-романтико страстно,

Гнилое, живое, на запах приятно,

Мобильно неверно, навек безвозвратно,

Родное, хорошее, мерзкое нечто,

Резонно большое, порочно, конечно,

Оконно-дверное, мозолисто глупо,

Овально прямое, извилисто тупо,

Свободное в меру, не в меру брезгливо,

Стабильно пассивно, осенне тоскливо,

Мечтательно-нервно, на голос не зычно,

Непреодолимо, обычно, обычно…

 

ВЕСНОЮ   КРАСНОЙ

Весною красной, в ясный день

В обитель сна и пьяной гари,

Подобно иноземной твари,

Вошла ОНА, прикрыла дверь.

 

Открыла окна, скрипом жутким

Подняла на ноги весь дом.

Права была уже в одном –

В том, что явилась не на шутку.

 

Хозяин дрёмный, мух прогнав,

Увидев солнце за оконцем,

Поклоном бравого гасконца,

В ногах ослабших дрожь унял.

 

Проспав ни день, ни два, а – зиму,

И выпив не один бидон,

Узрел, что всё это не сон,

И стал держать ровнее спину.

 

Умывшись и щетину сбрив,

Надев всё лучшее, что было,

Он, улыбнувшись очень мило,

Сказал ЕЙ: «Здравствуй!» - и … ожил.

 

Следы тяжелого похмелья

Исчезли с песней первых птиц.

И, пыль стряхнув с нотных страниц,

Рояль запел своей капелью.

 

ОНА же, радостно смеясь,

Одним лишь взглядом окрыляла,

Без браги пенной опьяняла,

Безвластная имела власть.

 

Потом ушла, но всё ж осталась

Частичкой солнышка в душе.

Безмерным счастьем на Земле

Ни к одному ему пробралась.

 

И шла ОНА, кипела кровь,

Гнала тревоги и печали.

 

Вопрос: «А как же ЕЁ звали?!»

Ответ: «ЕЁ зовут ЛЮБОВЬ!!!»

 

ОЖИДАНИЕ

Сойдут снега, и вылезет весна,

Заголосит на небе петухом.

Слепым кротом по яви и по снам

Проникнет к нам за пазуху она.

 

Кто с ней знаком, зарядит снова ствол,

Накроет стол и пригубит вина.

До дна, до дна! И слабый пол на кол.

А сильный пол в темницу под подол.

 

Пойдёт вода войной на берега.

Та, что нага – оденется в листву.

Опять на лбу прорежутся рога.

И вспашут га настырные плуга.

 

И на паству-братву пастух по пирогу

Любви земной пожалует с небес.

Бог или бес? Синонимом к «хочу»,

Пиши – «могу», а к «не могу» - «к врачу».

 

Вернётся в лес неугомонность птиц.

Из-за границ вернутся соловьи,

Споют они о мужестве синиц.

А в миллионах лиц – огнём из под ресниц.

 

Сойдут в ручьи с причалов корабли,

Плод детской радости под материнский крик.

Все на пикник! Всплакнут на лавках старики,

Что гнев этой зимы пережили.

 

Медвежьим рыком из небытия

Поёт земля, родившись изнова.

Весна права и бьёт через края

Жизнь, как струя, её боготворя.

 

ОКРАИНА

 10 сентября 1995 года

Нет, не в дворце,

А в маленьком домике

                                        на окраине.

Чтоб рядом не было никого

Из тех, кто мешает в нём жить.

Чтоб состояние в период стояния

Не измерялось словами о том,

Что мы с тобой живём очень бедно.

Плевать!!!

Мы с тобою живём.

И чтоб не нашёлся глупый глашатай,

Тот, что растащил бы по миру любовь

Нашу –

               безумную, вечную

По такой же безумной стране дураков.

Пусть дураки

Мы

И те, кто не ведает,

Что можно безумно и вечно любить.

Я хотел бы жить с тобой

                                             на окраине.

Я хотел бы с тобою жить.

Просыпаться утром с похмелья лунного.

Похмеляться солнцем и водой из ручья.

Чтоб вокруг пели птицы,

И мы с тобой сонные,

Проснувшись, сказали бы:

                                               «Это фигня,

То, что мы с тобой живём очень бедно,

То, что мы с тобой не нашли в жизни клад –

Золото и бриллиантов царевны…»

Я был бы безудержно рад,

Чтоб из окна,

                          загаженном мухами,

Видеть свет первозданный.

Девственно чист

Тот ручей, из которого мы брали бы влагу

В компот на десерт и на реденький суп.

Может, глуп

Я,

        а может дюже

Умный выискался такой.

Дождь, прошедший вчера,

                                               напишет на луже

Как сильно люблю я тебя.

Как красиво бы было бы быть

                                                     лишь влюблёнными

Нам друг в друга

И

      друг другу дарить

Те плоды природы на нашей окраине,

Где мы просто хотели бы жить.

 

 

ВОСЬМИКЛАССНИК

Я познавал себя и бичевал, как мог,

Чтобы вернуться вспять и встать на путь обратный,

Чтоб ждать опять любовь, чтоб знать, что где-то Бог,

Чтоб знать, что хорошо, не значит – безвозвратно.

 

Чтоб знать, что есть ОНА, не только лишь для сна,

Чтобы любить её и ждать как восьмиклассник,

Чтобы изгрызть в тоске все ногти на руках,

Когда вдруг рядом нет. Чтоб каждый день, как праздник,

Когда она со мной, а, стало быть, я с ней.

Чтоб хмурое «налей» не измеряло чувство.

А если уж «налей», то лишь напиток фей,

Чтоб наполняло кровь хорошее безумство.

 

Не надо мне друзей на три-четыре дня,

Не надо мне людей космической породы.

Я это пережил, отметив для себя,

Что быть без никого, не значит – быть свободным.

 

Не значит быть больным, когда болит душа.

Всё это просто дурь и слабость, право дело.

И траурно дышать с шестого этажа,

Чтоб мёртвым представлять своё живое тело.

 

Не стоит, ни к чему, лишь только потому,

Что жизнь идёт вперед, а кто-то остаётся.

И если вдруг отстал, и плохо одному,

Дай Бог, чтоб не упал, и всё опять вернется.

 

Любовь, мечта, ОНА, волшебная Луна,

Свидания в тиши и глупые признанья.

Так пусть уж лучше так, чем потерять себя

Через познанья боль и самобичеванье.

 

 

АБСУРД   ТВОИХ   РЕСНИЦ

На ресницах твоих оседает мой пепел.

Мы сегодня одни на огромной планете.

Лампой счастья пылаем в погашенном свете,

Сумасшедшие дети эпохи своей.

 

Мы не любим ни утро, ни день, только вечер,

Чтобы было темно, и лишь изредка свечи,

И чтоб слух не коробили нудные речи

Всех не вечных о вечном беспечных вождей.

 

Вот опять на глазах твоих я умер рядом,

Захватив тебя в плен партизанским отрядом.

Ты, как яд, ты мой ад, плод Эдемского сада.

Дон Кихот и Д’Сад разрывают меня.

 

Мы ушли в мир абсурда, в мир наших иллюзий.

Я в капусте был найден, а ты в кукурузе.

А чтоб мир наш большой в самый маленький сузить,

Надо будет лишь просто обнять мне тебя.

 

До чего же печально так коротки ночи

В Алексеевке, в Питере, в городе Сочи.

Это надо к чему-то  взять и приурочить,

Чтоб  пророчить, что это такая любовь.

 

Хотя вместе осталось нам вовсе недолго.

Вместе долго нам быть – это дело без толка.

Ведь с утра, как ежи, раскрываем иголки,

Мы становимся колки, не встретимся вновь.

 

ДАВАЙ   НЕ   БУДЕМ

Давай не будем говорить

                                            друг другу глупые слова.

Не будем льстить, и упражняться в плутовстве.

И встав с утра,

                          откроем вдруг

                                                    на правду сонные глаза

И в миг поймём, что мы с тобой живём не зря.

 

Давай не будем забывать,

                                             что мы друг другу так нужны.

И убегать от чувств своих не будем мы.

Устав от душной

                             темноты,

                                                  впустив в окно лучи зари,

Ещё поймём, что друг для друга рождены..

 

Давай не будем вспоминать

                                                 плохих времён и горечь драм,

И врать не будем, даже каждый сам себе.

А если что,

                     тоску и грусть

                                               давай делить напополам.

Конечно, лучше не встречаться с нею нам.

 

Не будем злиться и кричать,

                                                    потом же дуться и молчать,

И выправлять вину свою на правоту.

А если вдруг –

                          давай прощать,

                                                дурного в голову не брать.

И утро новое опять вдвоём встречать.

 

Давай забудем обо всём

                                         и мир разделим на двоих.

Вдвоём найдя ответ на жизненный вопрос.

Ну, а когда-нибудь,

                                  потом,

                                              прочтём мой этот новый стих,

И проведём в картинах встреч прекрасный штрих.

 

Давай не будем о плохом

                                             сейчас, потом и никогда.

Пусть сном младенца обернется наяву

Вся наша жизнь –

                              твоя, моя,

                                                а в ней мы вместе – ты и я,

Не говоря друг другу глупые слова.

 

Соединиться, всё же, живут не на ножах.

Одна в сердцах воскликнет: «Ты же типаж картины

«Кретин на минном поле мечтает о цветах»!

 

Другая же, напротив, ответит терпеливо:

«Ты так сейчас красива, ты так сейчас мила».

А как придёт беда, то станут шило с мылом

Как ручка и слова, как нитка и игла.

 

От пятого угла и до восьмого чуда –

На голову посуда и мебель на дрова.

Да что там голова, когда великий Будда

В их доме принимает воскресшего Христа.

 

И, кажется проста одна в короткой юбке.

Хотя, раздень её – китайская стена.

Другая – пыл костра и как металл при рубке,

Особенно весной, особенно с утра.

 

При мягком свете бра осядет ночь в стакане,

Кидая сотни звёзд им в сонные глаза.

Сойдутся «против» - «за» опять на поле брани –

Нужны ли снегу сани, нужна ль траве коса.

 

А далее, без зла, тропою откровений,

Произнесёт одна: «Мне без тебя нельзя».

Другая, так, шутя: « Не надо послаблений,

Могу взять поражение  я снова на себя».

 

Опасная стезя – две разных половины.

Сойтись не могут, но давно как два в одном.

Причудливо узорна вязь женщины с мужчиной,

Как скатертью дорожка ковровым полотном.

 

ТАЙНЫЙ   ПОКЛОННИК

Ваш  Пушкин умер,

                                    причём давно уже ушёл.

А я, как прежде,

                             смотрюсь всё так же хорошо

С подругой новой,

                                к тому же, любящей меня.

                                 я Вас любил. Но Вы меня

Совсем не знали,

                                а если знали, то, увы,

Не замечали

                           меня и той моей любви.

Рукоплескали

                          твореньям гения. А я

Дал слово чести

                               вам не мешать. Быть может, зря.

 

Загублен гений,

                             наверно просто дуэлянт

С него не важный,

                                  зато, какой это Талант.

Снимаю шляпу

                          пред ним, но всё ж корю за то –

Себя за пулю,

                         тогда сгубившую его.

 

Н. Гончарова,

                          а я ведь тоже стал писать.

За словом слово,

                              и получилось в стих  связать.

Любовью кроткой

                                 и Божьей помощью с небес,

 За  срок короткий

                                      в поэты из лихих повес.

 

Дантес и Пушкин,

                                 и капли крови на снегу.

Да Вы в печали

                             и я, мне кажется, в долгу

За эту пулю,

                         что оборвала жизни нить

И Ваше счастье,

                              хотя, к чему себя казнить.

Всё это в прошлом.

                                    И если б бел Дантесом я,

Морозным утром

                                моя б не дрогнула рука.

Я б промахнулся,

                                  но Вы б узнали про любовь.

Быть может, даже,

                                  моя снег растопила кровь.

 

Быть может, смертью

                                      там обратилась жизнь моя.

«Убит поэтом, -

                          писали б в книгах про меня. –

Слишком рисково

                                 любил он Пушкина жену».

Н. Гончарова,

                            я и сейчас ещё люблю.

БОЖЬЯ   ВОЛЯ

Вы остались со мной навсегда

В моём сердце, душе и сознанье.

Не забуду я те вечера

При Луне и листвы колыханье,

 

Когда вместе мы были одни

И как Вы улыбались приятно,

Словами не рвав тишины.

Нам без слов всё было понятно.

 

Мы смотрели друг другу в глаза,

Мы держались влюблённо за руки.

Пробивалась настырно слеза,

Как гонец предстоящей разлуки.

 

Ваших рук, Ваших плеч белизна,

Ваше тело само совершенство.

Ваши губы сводили с ума.

С Вами быть неземное блаженство.

 

Где же Вы? Как Вы там без меня?!

Мне без Вас… Я без Вас пропадаю!

Жизнь течёт по бокалам вина.

Я лишь Вас вновь и вновь вспоминаю.

 

Что не вместе мы, нет здесь вины

Совершенно ничьей – воля Бога…

Когда лошади Вас понесли,

Им открылась на небо дорога.

 

                                                                                                                                                                                            

СПИРИТИЗМ   ДЛЯ   НАЧИНАЮЩИХ

Движется блюдце по поверхности

Самопроизвольно, без посторонней помощи.

Вопросы – ответы. Задачи – решения.

Свечи и руки. Остатки смелости

В глазах, затуманенных жаждой будущего,

Тенью прошлого и настоящего.

Кто выйдет в небо дорогой звёздною,

Осенью поздней, с течением времени?

 

Робкие всполохи в чреслах семени –

Страх поднимается над шаманами,

Юными, глупыми, искренне пьяными

Влагой познания в чёрном обличии.

 

Образы птичьи, звериные образы.

Символ насилия, дрожь подсознания.

Дух просвещения, он же – неясности.

Круг, безопасность, опасность возмездия.

Божия кара и сны о реальности.

«Дух войди в круг!» И на пересечении

Линий Земли, и водою

                                     по горлышку

Будет разбита сухость введения.

 

Что?! Где?! Когда?! Почему?! и так далее.

Дали спонтанные – выплеск фантазии.

Странные люди в прокуренной комнате.

Манна с небес – извращённость желания.

Лоск насекомых, дыхание ладана…

Тут бы и надо бы бросить монету ту,

С изображением кесаря давнего,

В книгах оставившего много лишнего.

 

Как бы не вышло плохого пророчества,

Его приурочить к тайне движения,

Расположения звёзд в полнолуние.

Числа фамилии, имя и отчества.

 

Правда, неправда – ошибки гадания.

Да, от незнания. Да, от всеобщности.

А толкование знаков различное –

От воскресения до смерти, наверное.

 

Движется блюдце по поверхности…

 

СЛОВО   О   СЛОВАХ

Речи умные слушаешь глупых людей.

Но слова эти лишь сор-трава вкруг цветка.

Ведь для них те слова – ключ для плотских затей.

Ты же слушаешь их, как ученье Отца.

 

Ни черта!!! Как черта меж Христом и чертом.

О плохом лишь потом познаём, как ни странно.

Льём из глаз своих боль просолённым дождём.

А не льём, так зубами скрипим неприятно.

 

Безвозвратно уходят мечты от тебя.

Ты теряешь себя, чтобы умной казаться.

Стоп! Постой!!! Да взгляни же ты хоть на себя!

Ты не дура и так. И не надо бояться

Глупой быть в окружении мудрых дубов.

Средь бубновых тузов, быть не бойся валетом.

Чтоб себя не втянуть в путы путанных слов.

Не попасть чтоб в оковы полезных советов.

 

Хочешь света?! Возьми и включи этот свет.

Он в тебе, ты в себе лишь найди выключатель.

Ты увидишь тогда, как исходят на «нет»

Те слова твоих яко бы сестёр и братьев.

 

Смена платьев полезна не только в сезон.

Смена мыслей полезна, как пища для мозга.

Не в словах, а в делах познаётся закон.

Юный возраст не ставь, словно спину, под розги.

 

Свежий воздух повеет от белых страниц.

Сколько лиц, сколько судеб и сколько ошибок.

Не всегда правота в чудном пении птиц.

Впрочем, как не всегда и в молчании рыбок.

 

Без улыбок реши для себя всё сама.

Без подсказок найди для себя своё кредо.

Ведь слова книжных строчек в устах дурака,

Как шедевр на века в плен полиэтилена.

 

Я не буду до пены учить тебя жить,

Чтоб похожим не быть на пророков из стока.

Был я им. Я хочу теперь просто любить

И забыть о словах – о ключах для порока.

 

 

ИДЕАЛ

(Слушая  Высоцкого)

Я ей писал такие письма,

Стихи и песни посвящал.

В моей никчемной прошлой жизни

Она была мой идеал.

 

Друзей не звал я на попойки.

И сам почти пить перестал.

Выл одиноким серым волком,

Когда её вдруг не видал.

 

И мой оскал боялись даже

Те, кто со мной когда-то был –

Мои продажные шалавы,

Которых никогда не бил.

 

Её любил и злился на мир,

Что  я такой не для неё.

Червовый туз пиковой даме –

Не то, чтоб очень, но не то.

 

Её лицо прекрасных линий

Искал средь сотен разных лиц.

Но нет подобия богине

Среди зачуханых  синиц.

 

Ей место в небе, с журавлями…

А я, истерзанным орлом,

Как камень падал прямо наземь

И вился вокруг ног ужом.

 

А что потом?! Так продолжалось

Довольно-таки долгий срок.

Я горевал, она смеялась

И издевалась, я – молчок.

 

Но чуден рок! И с новой силой,

И с новою мечтой в груди,

Восстал покойник из могилы,

Что вырыл сам себе в те дни.

 

Нет, я не запил, не сломался.

А, оперение сменив,

Я вновь взлетел, я улыбался.

Я жил, что пел, а пел, что жил.

 

И послужила тому чуду –

Перерождению меня,

Моя несменная подруга,

Гитара звонкая моя.

 

Изведал я края такие,

Такие земли исходил!!!

Там люди сильные, прямые,

Которым песни я дарил.

 

Где же я был?! Где только не был.

Здоровьем Бог не обделил.

Но даже там, в открытом небе

Я не забыл, её любил.

 

Насильно мил, резон, не будешь.

Но сей истории финал:

Средь суеты ударных будней,

Своей судьбы не знал, не ждал.

 

Но мне сказал один товарищ:

- Она же сохнет по тебе.

А я ему:

- Что душу травишь?!

А он серьёзен был вполне.

 

Я к ней явился как-то утром,

Заматерелый, закалён.

Она смутилася, как будто,

И пригласила прямо в дом.

 

А в нём бегом мне угощенья:

Печенье, водка, сервелат.

- Я закурю, прошу прощенья.

Вас видеть очень, очень рад.

 

- Я тоже рада, - мне сказала,

И тихо за руку взяла. –

Я даже не подозревала,

Что значите вы для меня.

 

Я сразу стал безумно пьяным,

Хоть первый полон был стакан.

- Кем раньше был я?!!! Хулиганом!

Зачем вам нужен хулиган?

 

И в чувств порыве ураганном,

Руками скатерть теребя:

- Так стань же, стань моей желанной

Женой.

Она сказала:

- Да!!!

 

С тех пор мы вместе, этой песней

Я б пожелал, кто так попал:

 

Стань сам похож на идеал.

 

 

ДОРОЖНАЯ   МУТЬ

Стучат колёса вновь и вновь,

Как сердце в первую любовь,

И навевают дивный сон,

В котором я в тебя влюблён.

 

А шпалы, улетая вдаль,

Во мне навеяли печаль.

Стук-грюк… и всё уж позади.

Дав волю шпалам впереди.

 

Как дни, что прожил без тебя,

Ища ответы в чарах дня.

Ища у ночи жизни суть,

Приняв стакан огня на грудь.

 

Какая муть – в дороге сон.

Давно в тебя я не влюблён.

Давно я не влюблён в себя,

Приняв размерность бытия.

 

Судьба моя – стальной костыль:

Из пыли в грязь, из грязи в быль.

А был ли я с тобой вообще?!

О, нимфа в бежевом плаще.

 

В рутине щей и макарон

Возвел одну звезду на трон.

Без лишних фишек и препон,

Почти как Анн и Серж Галлон.

 

Как чуден сон под стук колёс.

Везёт меня усталый пёс

В мороз и зной. Он врос в меня.

Как та дорога от тебя.

 

ПО   ТЁМНЫМ   УЛИЦАМ

По тёмным улицам один, по тёмным улицам.

Увы, не стерпится, не слюбится, не сбудется.

По тёмным улицам один, дорогой нудною,

Кляня судьбу свою постылую, паскудную.

 

Смеётся в лужах грязь и на штаны цепляется.

И что с того, что эта девица мне нравится?

И что с того, что с ней судьбу связать хотелось бы?

Мне не хватило красоты, а может – смелости.

 

По тёмным улицам иду, куда не знаю сам.

Не манят ни святой приход, ни шумный балаган.

В глазах тьма-тьмущая и дым, в душе – пожарища,

И в далях дальних от меня друзья-товарищи.

 

Да затянуло небеса большими тучами.

Стучит в висках словами резкими, колючими.

Стучит в исках словами глухо-безнадёжными:

«Вот если раньше – было б можно, было можно бы.

Ну, а сейчас у нас с тобой дороги разные.

По мне – уют, а по тебе – денёчки праздные.

Не по тебе я, не по мне твоя романтика.

Прости, но знаешь, я уж выросла из бантиков».

 

Да кто сказал, что я такой, кто это ей сказал?!

Да, было время – выпивал, гулял и баб менял.

Ну, а сейчас – я раб любви, я к ней в рабы готов.

Делить с ней своды шалашей, иль своды потолков.

 

Дарить ей звёзды и цветы, мороженым кормить.

Быть, если надо, мотыльком, а надо – тигром быть.

Укрыть мехами облаков, жечь с ней во тьме свечу.

Но нереально это всё, всё то, что я хочу.

 

По тёмным улицам куда? Да некуда без «да».

Гудят сырые провода, ждут поезда меня.

А я бреду и как в бреду ищу в себе ответ:

Она по мне, я не по ней. Ответ: нас вместе нет.

 

СТУДЕНЧЕСКАЯ

Как сидели с тобой

В нашей комнате той –

Ты читала, а я сочинял.

Вспоминаю с тоской,

Что  приходит порой.

Понимая, что я опоздал.

 

Опоздал, поспешив.

Ничего не решив,

Ты исчезла из жизни моей.

И ужасно паршив

Этой жизни пошив

Без твоих незаметных затей.

 

Без огней твоих глаз

Уже несколько раз

Заблудился в дремучем лесу.

В том лесу, где экстаз,

Нас который потряс,

Словно крест, я который несу.

 

Не в трясину, так в грязь

А запретная сласть,

Словно снасть, а наживка – душа.

Я готов на всё класть,

Только лишь чтоб упасть

Мне в тебя, даже сесть на ежа.

 

Так внушается страх,

Так до дрожи в руках,

Так вскипают под костью мозги,

Что лишь только во снах,

В отведённых местах,

Только в прошлом, а дальше – не зги.

 

А могли бы весной,

В нашей комнате той,

Где читала ты, я сочинял,

Стать на вечный покой,

Я  с тобой, ты со мной,

Всё сначала, в начало начал.

 

Где финал – Happy End.

Где беспечен студент…

 

МЕЧТА  ИЗ  СНА  ( ОНА  БЕЗ  СНА )

Как исчезает сновиденье,

Как растворяется Она –

Так в мир приходит озлобленье

Со мною вместе в мир без сна.

 

Весна бурлит, и нету силы

Сдержать себя, сдержать мечты.

Как нереален образ милой

Среди реальной пустоты.

 

Пусты стаканы, пусто в доме,

И очень пусто на душе.

Лишь тараканы, словно кони,

Галопом скачут по стене.

 

Изнеженный подушкой грязной,

Маразмом быта ущемлён,

Я языком своим бессвязным

Мету, как будто помелом.

 

Ком сном, подобно кости в горле,

Стоит и бередит мозги –

По ком, по ком ты нынче в горе,

О ком, о ком твои мечты?!

 

Мосты, посты и кости предков,

Дед с репкой, баба с молотком,

Или прекрасная нимфетка,

Или ужасный костолом,

Столом заманят – ствол под печень,

И объясняй им: что почем.

 

А там глядишь от чудной встречи

Остался дым, облом и лом.

 

Кто ж сном моим без права правит?

Кто душу травит этим сном?! –

То пусть тогда меня оставит

С ней там. Но нет же – здесь. С вином.

 

Потом приходит смысл жизни,

Потом вернётся вера в день,

Потом желанье где-то брызнет,

Потом ночь прочь, да лени тень.

 

Как пень. Не спать!!! Уснёшь, ты пленник –

Любовь, мечта, одна она.

А утром снова озлобленье

С собою в мир без сна из сна.

 

Зачем опять терзаешь душу?

Из оглушительной весны

Зовёшь: «Приди, меня послушай».

 

Да я б пришёл, остался б там,

С тобою был бы безраздельно.

Но явь всегда мешает снам.

А сны с тяжёлого похмелья

Так тяжелы. Но снова ты

Приходишь в сны, и боль уходит.

И сокровенные мечты

Крестами нолики изводят.

 

Но всё до тех пор, пока спишь.

Уснул малыш – проснулся старец.

Ну, что же ты теперь молчишь.

А я, как будто иностранец

В чужой стране облезлых стен,

Попавший в плен, разбит на части,

Среди обычных перемен

Поклонник ненормальной страсти.

 

Так в чьей же власти это всё,

Всё то, что по ночам творится.

А по утрам опять вино.

Журавль подох! Лети, синица!!!

 

Побриться что ли, чёрт возьми…

Но, что со мной, я улетаю?

Я слышу вновь: «Приди, приди…»

Я счастлив, снова засыпая.

 

ВСЁ   ПРОШЛО

Я Вас не видел много лет.

Позвольте выразить почтенье.

Простите, я без приглашенья,

И за растрёпанный букет.

 

У  Вас сегодня День Рожденья.

И я спешил на этот бал.

Довольно часто вспоминал

Я Вас в минуты вдохновенья.

 

Улыбки жемчуг, губ коралл

Остались те же, что и прежде,

И синева тех глаз безбрежных…

Поверьте, я по Вам скучал.

 

Промчалась юность, я старею,

О  Вас не скажешь эту чушь.

И в Вашу честь играет туш

На этом ярком юбилее.

 

Средь пёстрых лент, шипучих вин

Вы – королева на престоле.

Куда же делось то, простое?

И с Вами важный господин.

 

Промчались годы тройкой быстрой.

Ну, а к чему они вели? –

Я там, учителем, вдали,

И Вы не стали, жаль, актрисой.

 

Вы помните наш уголок?

Как мы смеялись и мечтали?

И как вдвоём рассвет встречали?

Ну, а теперь я одинок.

 

У Вас сегодня День Рожденья –

День грусти, радости, тепла.

Я Вас любил, а Вы меня.

 

ЖАДНОСТЬ